Если мне суждено провести вечность, переходя от одного момента к другому, я благодарен судьбе, что хороших минут было так много (с)
Мы уходим из дома, возвращаясь Домой. В этом доме всё было как тогда,
но всё иначе, – всё освещено светом вечности, светом всё-прощания.
В этом мире вечных возвратов в любом явлении настоящего
есть прошлое и будущее, есть то самое вечное.
Всё здесь, на окраине вечности, становится символом, множится
соответствиями, как кристалл в маточном растворе, в душевном растворе,
обрастает материалом пережитого, становясь волшебным существом,
высказывая сокровенное о бессознательных событиях души на языке объектов внешнего мира.
Так художник вытягивает и сучит нитку из бесформенного облака бытия,
наверчивает её на веретено воображения, создавая мифологический мир.
Я возвращаюсь Домой, стены Дома – прозрачны, потолок пронзен
звездами, внутри же все безбытно, даже свято для возвращенца:
кровать, заправленная светом, небесные лыжи, шкаф – дом существ,
на столе спит хлеб, на полу – соляные тени братьев.
Когда я смотрю на соль, я вспоминаю свое детство, бесконечную зиму,
снег, долгие лыжные прогулки в лесу.
Когда я смотрю на сахар, я не вспоминаю ничего.
Возле кровати – тот самый напольный коврик, связанный матерью
из старой одежды. Он стал плацентой, детским местом, откуда
пришла жизнь в моё невразумительное тело, скомканное из шерстяных ниток.
Отец и мать, теперь – Отцемать, смотрят на меня из глубины валенок,
а вот я сам, устремлённый вверх не небесный ещё водолаз,
выстроенный всеми, кто когда-то жил и живёт со мной на окраине Вечности.
Став Вязаником, выхожу, как из леса, из личного пространства и
возвышаю свою личную судьбу до всечеловеческой судьбы,
становясь нитяным уральским Големом, принимая архетипическую форму.
И вот ты уже говоришь тысячами голосов, подымая изображаемое из мира
единократного и преходящего в сферу вечного.
Взято отсюда: блог Леонида Тишкова