Томас Вулф.

понедельник, 13 июля 2009

13:35

Если мне суждено провести вечность, переходя от одного момента к другому, я благодарен судьбе, что хороших минут было так много (с)

В такой летний денёк особенно чувствуется своё личное счастье. Сижу на диване, печатаю эту запись и ощущаю в себе счастье, подаренное моим воображением. Всего этого не может быть через минуту, но ведь счастье оно практически всегда секундное, потому что через несколько минут можно почувствовать счастье уже совсем в другой обстановке или попросту увидеть улыбающегося человека и порадоваться за него. Не хочется втягиваться в пекло, творящееся на улице, но придётся через какие-то полчаса собраться, одеть футболку с рубашкой и идти на работу,а иногда хочется выйти в этот мир совершенно голой, но мне никогда это не удастся, даже если буду уверена в том, что на данный момент город совсем пуст и на улице не будет даже кошак и собак.
Пока лежала в ванной и читала Томаса Вулфа "Домой возврата нет" (это его вторая книга, переведённая на русский язык; и последняя в его творчестве. Первой переведённой (и началом его творчества) была "Взгляни на дом свой, ангел"

, мне стало жалко, что никогда не увижу его. У меня манера писания рассказов такая же практически. Узнала, что Юджин Гант является его альтер-эго, практически как у меня. + сэр Рэй Брэдбери посвятил Томасу Вулфу рассказ. И сейчас мне уже это кажется не простой случайностью: если бы я была мужчиной, то была бы Томасом Вулфом. Может, это и была я? 1900-1938 (но это, конечно, бредово уже)

отрывок:
- Ты ведь любишь меня, Джордж?
- Да, - сказал он, - конечно. Ты же знаешь.
- Ты никогда больше меня не бросишь? - На миг у нее перехватило дыхание. - Будешь вечно меня любить?
Джорджа изумила и эта внезапная смена настроений, и самый вопрос: вот нелепость, как будто он или кто угодно другой по совести может поручиться за свои чувства, за верность навеки! И он расхохотался.
Эстер нетерпеливо махнула рукой.
- Не смейся, Джордж. Мне надо знать. Скажи. Ты будешь вечно меня любить?
Она спрашивала так серьезно, но что же тут ответишь? Джорджа взяла досада, он встал из-за стола, минуту смотрел на Эстер, будто не видя, иначал ходить из угла в угол. Раза два приостановился, оборачивался к ней, но было не так-то легко выговорить нужные слова, и он опятьпринимался беспокойно шагать по комнате.
<...>
На улицах играют дети. Мрачные, решительные, необузданные, они в точности подражают речи и грубым повадкам старших. Вот они кидаются вдраку, и слабейший летит на мостовую. Полицейские погнали прочь шумную кучку портняжек, их уже нет. Небо синее, молодое, яркое, нигде ни облачка; на деревьях набухают почки; и солнечный свет простодушно,бесстрашно приходит на эту улицу, ко всем, кто здесь есть.
Эстер покосилась на Джорджа, - он смотрел в окно, и лицо его все сильней искажалось. Он хотел бы сказать ей; все мы дикари и глупцы,необузданные, сбитые с толку; мы полны страхов и смятения, слепые и невежественные, мы проходим по живой, прекрасной земле, вдыхае мнапоенный молодостью живительный воздух, нас омывает свет утра, а мы ничего этого не видим и не понимаем, потому что в душе мы убийцы.
Но ничего такого он не сказал. Устало отвернулся от окна.
- Вот она, вечность, - сказал он. - Вот она, твоя вечность.

@темы: книги, литературное